Сказки капитана Эгры. Первое плаванье - Оксана Демченко

– Море годится для игр только коту Туману и большой волне. Люди выходят в море не играть, для них все всерьез, – согласился Эгра. – Приключение требует большого мужества. Немалое дело уже выйти из порта и взять курс в открытое море. Расстаться с берегом и довериться своему кораблю и его команде. Поэтому важно собрать настоящую команду. Сама подумай: а почему мышонок помог? Потому что Звездочет был лучшим впередсмотрящим. Самым лучшим! Капитан тоже показал себя с хорошей стороны: рассмотрел за ворчанием и хмуростью паука, за его малым ростом и сложным характером душу настоящего моряка, мужество и умение быть надежным другом.

– Он все еще плавает с тобой? – понадеялся сын плотника.

– Со мной сейчас три наследника старика Звездочета, – качнул усами выр. – Сам он сошел на берег давным-давно. Основал школу ткачества паутинных парусов. И еще курсы узорного плетения. – Выр сердито встопорщил усы. – Он был и остается лучшим впередсмотрящим всех времен! Эх, если бы не тетка зима, он бы никогда не предпочел палубе – берег… Не зря говорят: женщина на корабле – к беде. А тетка зима… Но это уже другая история. Что вы еще хотели спросить?

Дети зашептались. Они много желали узнать! Какого цвета глаза у кота Тумана? Встречал ли его капитан еще, как с ним поладил? Как отнеслась тетка буря к походу Эгры на север, в гости к зиме? Наконец, далеко ли добираться до владений зимы и долго ли?

На некоторые вопросы выр отвечал длинно, на другие лишь качал усами отрицательно или согласно.

– Наверное, выру гораздо проще быть капитаном, чем человеку, – вздохнула девочка, рассматривая фигурку солнечного мышонка. – Ты не можешь утонуть. Выры в море – дома…

– Выру быть капитаном и проще, и сложнее, – задумался Эгра. – У людей как? Если корабль гибнет, капитан последним покидает его. Даже потеряв людей, он может найти для себя утешение. Мол, сделал все, что было в моих силах, но я всего лишь человек… Выру труднее. Я в море – дома, все так. Но даже мне порой не по силам спасти всех и одолеть бурю. И еще: выры не покидают корабль последними. Мы уходим в воду в начале шторма, тянем ходовые канаты. Мой друг погиб в море, он был опытный, крупный капитан-выр. Он так устал, что все его сердца остановились. Но корабль уцелел. Нет, ничуть не проще быть капитаном, даже если ты ныряешь лучше всех. Трюм моей души заполнен грузом ответственности за жизни друзей. Такой груз одинаково тяжел для людей и выров. Тот, кто выдерживает тяжесть этого груза – он и есть капитан. Настоящий. И не важно, сколько лап, велики ли клешни… остра ли сабля.

Сказочник молчал, пока вырезал кота Тумана еще в двух позах: лежащим в засаде и выгнувшим спину дугой. Обе фигурки дети стали передавать из рук в руки, гладить. Выр сбегал к воде и смочил панцирь. Вернулся, лег и осмотрелся: все в сборе, никто не шалит и не пробует тайком улизнуть, чтобы поплавать на глубине.

– На север плыть надо долго, – сказал Эгра. – Но знаете, сказка тем и хороша, что можно растянуть время и можно сжать его. Я просто скажу: плыли они, плыли, и наконец добрались до края владений тетушки зимы…

Что увидел Эгра на севере и что запомнил? Что его удивило более всего? В новинку были холод воды и стылый ветер. Но выры живут в море, где вода глубин всегда холодна. А ветер бывает и на юге силен и упорен.

Север – это еще и хмурость небес, краткость дней. На севере, особенно перед началом зимы, куда меньше ясных дней, чем обычно бывает на юге.

Небо – вот самое огромное открытие Эгры на севере. Когда снеговые тучи расходятся, как тяжелые плюшевые шторы, можно увидеть дивное северное небо! И остается только вздыхать и охать… Северное небо глубокое. Огромное, наполненное стадами могучих облаков, какие никогда не встречаются в южных краях. Есть тяжелые и черные – угольные. Есть хмуро-волнистые, как сталь клинка или чеканный узор. Имеются и меховые – длинноворсовые, расчесанные ветром. А еще водятся тонкие и белые. Как нежнейший пух – они взлетают так высоко, что их едва посильно рассмотреть…

Небо севера похоже иногда на студеную воду в зимней проруби. Оно гладкое и ровное, ледяное и бездонное, опасное своей тайной. А порой это небо удивительно яркое, праздничное. Его заливает такой полный и сочный цвет, словно исключительно здесь этот цвет встречается неразбавленным. Еще небо бывает особенных оттенков. На юге оно – синее, черное или фиолетовое. А вот на севере окрашивается зеленью, обретает прожилки желтизны. Переливается, как перламутр. Вдруг озаряется янтарным светом. Наконец, небо севера может быть всех цветов и оттенков сразу! В одном прогале туч оно зеленое, а рядом – золотое, поодаль темное, уже пропитанное ночью…

Капитан Эгра любовался небом постоянно, стараясь как можно реже нырять, чтобы не упустить ни единой перемены цветов. И Фима смотрел, и паук, взявшийся сплести теплые свитера для себя и лесовика. А еще – попонку для выра. Почему попонку, а не свитер? Так ведь десять ног и шесть рук! Это сколько надо рукавов навязать! И как надевать? Просовывать руки и ноги по очереди и не запутаться ни разу… Представили? Тогда вам сразу сделалось понятно: попонка лучше. Лег на неё, попросил Фиму завязать на спине бантиками все длинные ленты – и готово, ты одет. Ну, можно еще накинуть шарф на спину, когда совсем зябко.

Вот так, глядя в небо, радуясь невиданным чудесам, друзья плыли, пока «Волнорез» не уткнулся носом в первый тонкий ледок.

«Ох-х», – едва слышно сказал лед, ломаясь. Но кому положено, те разобрали звук. У зимы надежные часовые. Власть её велика, многие желают угодить тетушке. Стоит ли удивляться, что одна маленькая, но шустрая волна заранее сообщила на север о том, что малек-выр Эгра, капитан игрушечного кораблика, плывет в гости, везет подарок. И слух о коварной засаде кота тетки бури тоже долетел до края льдов…

Зима обрадовалась, рассердилась и расстроилась! Она умеет так – все делать одновременно. На радостях зима спешно украсила окна узорами, в расстройстве не задумываясь обдала морозом тех, кто попал под горячую… то есть как раз холодную, руку. И север притих, и сама тетка буря постаралась не попадаться на глаза соседушке-зиме. Ей ли не знать, что творит милая тетушка, впадая в ледяной гнев! Кот Туман, хоть и полагал себя непобедимым, едва заслышал гул возмущения зимы, сбежал на юг на полусогнутых, не оглядываясь!

Не стоит удивляться, что на море лег штиль и длился он день за днем. В тишине, по гладкой, как паркет бального зала, воде «Волнорез» вплыл в границы зимнего царства.

Все знают: там, где правит зима, вода скована льдом. Но это не совсем верно. Реки замерзают, озера тоже. Но море – не целиком. Чем южнее, тем уже полоска льда у берега. А на глубине море остается обычным – только совсем холодным, серым. А сплошным льдом покрывается лишь самое северное море, оно и зовется – ледовитым…

Большая волна, разбитая о скалы, едва живая, издали наблюдала, как «Волнорез» уходит в серебряно-сизые воды зимнего моря. И вот волна в отчаянии решилась на последнюю попытку отомстить Эгре и его друзьям. Тихонько подкралась, прячась за кормой «Волнореза», собралась с силами, изготовилась выгнуть спину и прыгнуть, как только подтолкнет порыв ветра…